Числовой оверкиль.

Числовой оверкиль.

 

Все было как обычно последние двадцать лет: темнота подземелий, ржавый металл мин, слабые штрихи надписей на стенах и человеческие останки в малодоступных участках выработок,… Правда была еще, как всегда, крымская жара, молодежной полевой лагерь международной экспедиции «Аджимушкай» и два моря рядом, до которых мы редко когда добирались.

Сводный отряд, состоявший из ребят и девушек Ростовской, Волгоградской и Московской областей России, Киева и Керчи Украины, работал уже десять дней.

И единственное, что было не «как всегда» — этот сезон явно выделялся тем, что за первые десять дней работы было найдено рекордное для Аджимушкая количество военного металла: винтовка системы «Маузер», красноармейский кавалерийский карабин, станковый немецкий пулемет, часть немецкой бронемашины, более 120 взрывоопасных предметов и шестнадцать стабилизаторов от авиабомб.

И еще – это был Юбилейный год. Август 2001 года для Ростовского областного клуба «Память-Поиск» был двадцатым (!) сезоном работы в каменоломнях под Керчью и датой 30-летия начала экспедиций журнала «Вокруг света» в подземельях Аджимушкая по поиску документов и архивов подземного гарнизона 1942 года.

Вот уже тридцать лет в этих каменоломнях, раскинувшихся паутиной ходов на несколько квадратных километров, продолжают поисковые работы молодежные отряды бывшего Советского Союза. И двадцать сезонов в составе этих экспедиций работает наш клуб.

Но до сих пор аджимушкайские подземелья хранят множество страшных следов шестимесячного сопротивления солдат и командиров Крымфронта. Особый отряд полковника Ягунова П.М., прикрывавший отступление наших частей на Кавказ, и тысячи солдат, курсантов и командиров отставших от своих частей оказались отрезанными, а позже брошенными и преданными командованием под Керчью. И потом пять месяцев сопротивления. Пять месяцев взрывов, газов, голода, жажды, темноты и холода подземелий… Из более чем 15 тысяч защитников подземного гарнизона, кто начинал оборону в мае 1942 года, только двадцать защитников Аджимушкая «во главе с их начальником штаба, советским старшим лейтенантом…» (так было сказано в радиограмме немецкого оккупационного командования) 14 ноября приняли свой последний бой…

Но даже после гибели последних защитников гитлеровцы так и не нашли архивы штаба подземного гарнизона. Личные документы, дневники боевых действий, акты гибели, протоколы партийных собраний гарнизона командирам удалось захоронить…

И вот уже тридцатый год очередные энтузиасты пытались выйти на следы сокрытых документов, просеивали десятки кубометров грунта и тонны взорванного камня.

Одним словом все было как обычно за последние двадцать лет, но только до 11 августа, а если точнее, то до 11. 09. 2001 года.

…В половине двенадцатого к музейному домику, где старшие групп и дирекция музея переписывали находки и составляли план работы на завтрашний день, прибежал дежурный из лагеря.

— Владимир Кириллович, там пришли местные ребята. Выпившие. Спать не дают, с вами хотят переговорить…

Местных было человек семь. Ребята были почти все знакомые, так как дня три назад мы пригласили местную молодежь к нам в подземную столовую на чаепитие и вечер знакомства. Сегодня они пришли предложить обменять солдатский медальон с хорошо сохранившимся вкладышем на сгущенное молоко. Самодельный вкладыш был действительно в идеальном состоянии и с четкой карандашной надписью. Все бы хорошо, да за свою находку они запросили десять банок сгущенки – все что у нас оставалось. Уступать не хотели, поскольку, почему-то, были уверены, что у экспедиции «денег куры не клюют», да и вообще: «У вас в России за сезон можно машину купить!…»

Спорить бесполезно. Пришлось отдать все, что имели, но с условием, что они покажут точное место в подземельях, где нашли медальон.

В начале первого ночи 11 августа я уже знал, где был найден медальон, что там же находятся и останки солдата, у которого он был найден, и то, что этот завал мы уже сегодня будем разбирать. А еще до того как лечь спать, все же переписал данные вкладыша медальона в полевой дневник:

«Кудашов Константин Васильевич. 1921 г. рожд.

Домашний адрес: г. Чкалов Чкал. обл.

51 авиагородок кор. 2 кв. 44

Кудашову Василию Петровичу.»

 

Рабочее утро было ничем не примечательно кроме:

У меня было непонятное ощущение, что этот день будет напряженным, долгим, необычным…;

Оксана Игоревна, сотрудник музея и старшая одной из поисковых групп, рассказала, что ей приснился странный сон, и что: «Все это — к находкам!» — заключила она;

Один из наших ветеранов-командиров впервые за всю экспедицию неожиданно надел свою любимую красную футболку, которую второй год не надевал, поскольку по поводу этой красной футболки посмеивались все кому не лень, ведь лет десять (если не больше) в экспедициях он носил почему-то исключительно только красные майки.

В начале двенадцатого (через 11 часов после получения от мальчишек первого в этом сезоне медальона) группа, работающая на завале «Печатей. Политотдела» на глубине более четырех метров от уровня пола каменоломен нашла солдатский медальон с вкладышем!…

Еще через час с лишним Гена Шестаков и Стас Мамуль откопали хорошо сохранившуюся, цветную, запаянную в прозрачный пластик (подумали, что рекламная) картонку. Ничего подобного никто не видел. Даже зав. отделом обороны Аджимушкайских каменоломен Керчи В.В. Симонов, который работал здесь же вместе с нами, вначале посчитал, что это что-то современное.

При более подробном рассмотрении оказалось, что это «Учебная танковая линейка» для стрельбы с танкового пулемета ДТ и пушки Г-6. Образец выпуска «Линейки» 1935 год.

А к обеду под завалом в северо-восточной стене штольни обнажилась глубокая ниша (выпил) в углу которой были аккуратно сложено то, ради чего молодежь Ростова, Волгограда, Мордовии, Тобольска, Астрахани, Одессы, Москва,… приезжала сюда все эти тридцать лет – документы!!!…

 

Конечно, это был еще не главный архив штаба подземного гарнизона. Но стопка каких-то карточек выглядела внушительно!…

 

Рабочий день затянулся до половины второго ночи. Бумага быстро подсыхала и начинала спекаться. Пришлось срочно расслаивать, читать, переписывать, фотографировать, перекладывать,… Нашей находкой оказалась пачка номерных Карточек учета кандидатов партии штаба Крымфронта за апрель 1942 года!… Всего двадцать одна. Прочитать удалось восемнадцать документов.

Здесь же Владимир Владимирович Симонов стал зачитывать то, что можно было разобрать сразу, а Оксана записывала:

 

№ 3843476 Афанаськов Кирилл Никитович;

№ 3843469 Потоцкий Георгий Гаврилович;

№ 3843470 Агаджанян Карен Сергеевич;

№ 3843471 Рогавик Аедрей Федорович;

№ 3843471(4) …

 

Вот тут голос у Симонова дрогнул: «Щербанов Иван Трофимович!?…»

Это было даже для сегодняшнего дня слишком! 11. 09. 2001 г., да еще и среди документов однофамилец единственного человека в экспедиции, кто подряд приезжает в Аджимушкай 20 лет подряд!?… Это был явный «перебор» даже для сдержанного  Симонова. Так можно поверить во, что угодно!

Стали вчитываться еще раз, уже втроем: «И все же – Щербаков Иван Трофимович». Все с каким-то облегчением вздохнули. Дальше уже читали без  эмоциональных всплесков:

№ 3843454 Шевченко Николай Иванович;

№ 3843 Чочик (возможно Гогия);

№ 3843477  (фамилия неразборчиво);

№ 3843460 Макаренко Павел Миронович;

№ 3843453 Па(е)…..дзе Шалва Несторович;

№ 3843468 маслов Андрей Иванович;

№ 3843464 Марчук Афанасий Самойлович;

№ 3843Тихонов Петр Мифодьевич;

№ 3843473 Сигарев Николай Гаврилович;

№ 3843472 Акопян Вагаган Ервандович;

№ 3843462 Абрамов Иван Иванович;

№ 3843465 (фамилия неразборчиво);

№ 3843477 (фамилия неразборчиво).

 

В последний вечер экспедиции под землей в нашей столовой как всегда проводили подведение итогов. О находках говорил заведующий музеем В.В. Симонов. Зачитав фамилии, которые удалось прочитать сразу на Карточках, Владимир Владимирович добавил:

— Скорее всего, придется посидеть над плохо читаемыми фамилиями, но видимо удастся прочитать все восемнадцать карточек. И так можно сказать, что в ходе экспедиции этого года установлено 20 фамилий!…

Последняя цифра вызвала удивленное молчание даже для самого говорящего. И тут в несколько напряженной тишине «бомбой» прозвучал голос Игоря Подоймы или Ромы Ланецкого: «А еще ведь в последний день работы, одиннадцатого числа подняли на верху завала еще четыре стабилизатора от авиабомб…

Все вопросительно повернулись к нему. Кто-то даже спросил:

Ну и что?

Во-первых, это больше чем было найдено на завале «Стабилизаторов». А во-вторых, всего значит мы откопали на нашем завале двадцать стабилизаторов…

 

 

Вот так — все основное произошло именно 11. 09. 2001 года!

Всматриваясь в эту цифру, я опять думаю, что в сочетаниях имеющихся цифр сколько все таки по 11 (11 – день рождения и счастливое число единственного среди нас человек, кто двадцать лет привозит в Керчь поисковые группы) и сколько «двадцаток» (20 – юбилей Ростовского областного клуба), и даже несколько вариантов по тридцать (30 – юбилей поисковых экспедиций журнала «Вокруг света» в подземельях Аджимушкая). А может быть и ерунда все это?  Кто его знает!…

 

В. Щербанов.

2001 г.